По правую сторону от нас находилось поле для гольфа, слева я увидел теннисные корты. Вот этот купол, скорее всего, накрывал большой бассейн. Вообще, весь архитектурный ансамбль был разнообразным. Зданий было множество, и об их назначении можно было только догадываться. Но электрокар подвёз меня к самому большому, видимо, главному корпусу.

Я машинально достал пятёрку из кармана и протянул водителю, на что тот отрицательно покачал головой.

— Спасибо, господин, не нужно.

— Я настаиваю, — хмыкнул я.

— Нам запрещено, — не меняя выражения лица, покачал головой шофер.

— Какие дурацкие правила, — хмыкнул я.

«Зачем нужно запрещать людям брать деньги?» — бурчал я про себя, идя ко входу.

Огромная дверь, скорее, ворота, метра три в высоту, украшенная резьбой по какому-то темному дереву, о происхождении которого я не имел ни малейшего представления. Больше всего, это дерево напоминало своими прожилками тот же мрамор, но это неточно. Ну да, согласен, красиво.

Здоровенный швейцар отворил эти ворота. Похоже, он тут неплохо качается, каждый день по сто раз, а то и по тысяче, открывая и закрывая эти створки. Ну, что поделаешь, пафос — наше всё.

Я хмыкнул и протянул ему пятёрку, которую всё ещё сжимал в руке, на что услышал:

— Спасибо, не надо.

Ну, я хотя бы попытался. Окончательно убрав ее в бумажник, я зашёл внутрь. Ко мне тут же подошёл администратор в белом костюме.

— Господин Галактионов?

Ну да, у них, видимо, прямая связь со сторожкой.

— Вас ожидают, — кивнул он, кивая на такие же двери, только поменьше.

Причём эти были не глухие, а наполовину застекленные. Но и у этих дверей был свой слуга, который также потянул за ручку, открывая их. Судя по всему, это был банкетный зал.

Ярко начищенный деревянный паркет. Белоснежные скатерти. Картины неизвестных художников. Люстры, сделанные из золота.

Да они тут все помешались на пафосе, что ли?

Я невольно вспомнил зал Крепостей Охотников — каменный пол, массивные деревянные столы и скамьи, которые в состоянии были выдержать дружеские потасовки подпитых Охотников. Не во всех крепостях даже было электричество, и тогда в зале чадили факелы, отбрасывая косые тени на веселящихся внутри мужчин и женщин.

Ну, всё-таки эти миры отличаются, так что ладно.

Хмм... А публика была интересной! Я ожидал что-то вроде приёмов в Прусском княжестве, бальные платья у девушек, смокинги у мужчин, и уже заранее рефлексировал по поводу своего костюма. Хотя, вру... мне было похрен... Это на официальный бал прийти в спортивном костюме значило оскорбить хозяина, а я здесь даже не в спортивном, потому что они у меня закончились! Ха-ха!

В общем, дамы были, кто в платьях, кто в брючных костюмах. Мужчины не все были в костюмах, многие были одеты в дорогую удобную одежду. Некоторые, как мужчины, так и женщины, были в форме Истребителей, причем не в парадном виде. Кстати, парадную форму в Центре не выдавали, её нужно было пошить за свои деньги, поэтому качество материала и стоимость пошива сильно отличалась.

Компания приятелей ожидала меня за столиком, прибыв сюда первыми. Светлана и Павел нарядились «как надо». Покровская была в длинном белом платье, а Смолин напялил бордовый костюм с гербом своего Рода. Хельга же, Ганс и Андрей были в комбинезонах Истов, при том, что у Хельги я увидел новенькую нашивку Истребителя Монстров, что отличалась от курсантской у Андрея, но вот звёздочки на погонах, обозначавшие класс, отсутствовали.

Странно. Ладно Андросов сбежал из дома с одним саквояжем и бриллиантами, а Хельга почему скромничает? Странные эти высокородные...

— Здравствуйте, девочки и мальчики! — радостно заявил я. — Смолин, смотрю ты снова стал похож на человека, а не на просмоленного цыпленка?

Честно говоря, я провоцировал его намеренно. Мне не понравилась его реакция в Разломе, именно поэтому я не прикрыл его от огненного шара крысолюда, хотя легко мог. И это не было вредностью с моей стороны. Это было своего рода проверкой. В слаженной команде нет места чувствам и обидам при работе. И если я собираюсь еще ходить с этой командой, то точно должен быть в ней уверен. Ребячество? Не думаю. При работе в команде — всё должно быть идеально, и так слишком много неопределенности в Разломах, чтобы еще косяки внутри коллектива ловить.

Смолин нахмурился, но тут же взял себя в руки и улыбнулся.

— Как видишь, Андросов постарался, и моя кожа розовая и нежная, как жопка у младенца. Сам-то ты как? Тюремную татуху не успел набить?

— Слишком толсто, Паша, слишком толсто! — я пожал ему руку.

Обменявшись любезностями, я уселся на свободное место, которое было между Хельгой и Андреем.

— Ну что?! — потер руки я. — Что сегодня пьем?

Хельга приподняла руку, и тут же рядом появился официант, который поставил перед каждым запотевшие граненые стаканы, на треть заполненные прозрачной жидкостью.

Хельга достала две маленькие серебристые звёздочки и бросила их в стакан. Ага! Старая военная традиция, которую Исты зачем-то переняли у военных. В принципе, у нас есть перстень, который показывает класс, но для чего-то дублирование происходило и по армейскому порядку — четырёхконечными звёздочками на погонах. Истребитель 6-го класса — одна маленькая звездочка.

— За нового Истребителя! — громко сказал Андросов.

— Звёздочки глотать не нужно, — прошипел я девушке под руку, чем заслужил яростный взгляд.

Хельга выпила, и тут раздался звук гонга. И, к моему удивлению, я увидел, что абсолютно все присутствующие в заведении гаркнули: «Ура!». Оказывается, водку разнесли всем посетителям.

Я занюхал рукавом костюма, он приятно пах после химчистки, и с любопытством огляделся. Ну, надо же. Этот мир не совсем потерян. У нас, у Охотников, был тоже, своего рода, ритуал посвящения. Вот только был... несколько... более... гхм... веселым.

В целом, вечер удался. Мы пили, ели, и даже танцевали. Причем, Хельга притушила свою фирменную «ледяную ауру», даже позволив пару раз улыбнуться мне во время танца. Однако, она быстро брала себя в руки, и становилась опять холодной и неприступной. Я, конечно, не позволял себе вольностей, да и о работе мы не говорили.

Сегодня был вечер Хельги, но почему-то её периодически накрывала волна грусти. Грусть... что это такое? Я давно забыл это слово. Оно стало для меня чужим, и кажется, это была черта многих Охотников, кто доживал до преклонного возраста. В нашем деле мы теряли слишком часто и много, чтобы о каждом грустить. Видимо потому и придумали, что нужно не грустить, а радоваться. Охотник не умирает, он отправляется в другой мир, который будет для него домом. У Хельги в глазах была грусть о ком-то или о чем-то. Это было на уровне эмоций, которые я, как Душелов, отлично умел считывать не только у монстров. Что ж, сегодня я ей «в душу» не полезу, но похоже, что «ледяная королева» больше похожа на нас, смертных, чем я думал.

Глава 3

Охотничьи угодья великого князя Харламова

Два человека шли впереди, немного оторвавшись от группы слуг и телохранителей, что широким полукругом охватывали их сзади. Мужчины были одеты в удобную и простую, но дорогую одежду. На плечах у каждого из них висела обычная охотничья двустволка, которая в руках сильных одаренных, а эти двое, несомненно, были сильными, смотрелась, как детская игрушка. Ну, у каждого свое хобби. И охота была одним из развлечений благородных господ. Не было чести в том, чтобы поджарить оленя на расстоянии простым взмахом руки, из-за этого терялся весь спортивный интерес.

— Что слышно по нашему вопросу? — спросил пожилой, но всё ещё крепкий мужчина.

— С прискорбием хочу отметить, что первый блин получился комом.

— Как так? — вскинул брови седой мужчина. — Странно услышать это от тебя.

— Ну...так вышло, — пожал плечами молодой. — В принципе, я действовал, как обычно. Чтобы не светиться лично, передал заказ иркутскому авторитету.